Любовь Турбина, г. Москва. «Она такая же светлая, как и ее проникновенное творчество»

Познакомились с Любовью Николаевной в издательском доме «Звязда» в Минске.

Она, на несколько деньков приехав из Москвы в дорогую своему сердцу белорусскую столицу, интересовалась возможностью издания книги прозы. Уточняла о наличии в издательстве ее предыдущего издания – книги стихов «Огни на воде». В наличии оказалось всего лишь несколько экземпляров. Хотелось сказать тогда поэтессе, что ее «Огни на воде», как, впрочем, и не только они, уже давно горят в сердцах многочисленных поклонников ее «слабости» — любви к поэтическому слову.

Автор солидной библиотеки собственных произведений Любовь Турбина подарила мне тоненький сборник стихов «Четыре портрета». Я вспомнила, что ее самая первая – тоненькая, в 64 странички книжечка, «Улица детства», вышла именно в Минске. Здесь она родилась как поэт, испытав влияние не только Ленинграда и Москвы, но прежде всего Минска.
«Четыре портрета» — это тоже минское издание, 1997 года. В его скромности есть нечто трогательно- теплое, предназначенное автором только тебе. На то время Любовь Турбина была уже автором четырех поэтических книг, состояла в Союзе писателей СССР. Большая часть стихотворений, входящих в этот сборник, как признается Любовь Николаевна сама, была навеяна впечатлениями от ее «путешествий во времени и пространстве».

Чуть позже я познакомила Любовь Николаевну с белоруской поэтессой Региной Ревтович. Регина попробовала себе в качестве переводчика на белорусский язык стихов тонкого и проникновенного лирика.
Любовь Турбина, презентуя в  мае 2015 года в Минске свою новую книгу переводов «Поезд Минск-Москва», сказала, что подтолкнула ее к изданию Регина Ревтович, на удивление чувственно понявшая душевные порывы самой поэтессы. В книге преимущественно переводы Регины Ревтович, а также представлены авторы — Людка Сильнова, Микола Шабович, Сержук Сыс, Галина Дубенецкая.
А меня все же возвращают к себе «Четыре портрета». В них Любовь Турбина так обращается к читателю:
Дай, Боже, минуют несчастий пучины,
Не скоро проступят все эти морщины…
Смиренный набросок с непрожитых лет –
Дороже, чем прочие, этот портрет.

Что общее в обликах кроме берета?
Четыре дороги, четыре ответа,
Как надпись на камне: «направо пойдешь…»
И в каждом есть истина доля – и ложь.
Невольно задумываешься над тем, что тогда, в 90-е годы, это был «Смиренный набросок с непрожитых лет», а теперь — это жизнью написанное полотно. В этом, видимо, и есть высокое предназначение поэта – уметь созерцать будущее.